Ко всем экономическим проблемам, с которыми столкнулась Россия, добавилась еще одна: логистическая. Датская компания Maersk (лидер на рынке грузоперевозок) заявила об уходе из страны, на наших западных границах возникли огромные очереди из фур, а Финляндия остановила грузовое железнодорожное сообщение с Россией. К чему может привести такое положение вещей? Ждать ли перебоев с поставками и дефицита в магазинах? Разбираемся вместе с Марией Никитиной, кандидатом экономических наук, экспертом по транспортной логистике, основателем N.trans Lab, и Валерием Лукинским, профессором НИУ ВШЭ в Петербурге, и главным редактором MarketMedia Дмитрием Грозным.
Я вижу много новостей про грузовые контейнеры. Почему они всех так интересуют?
Мария Никитина: контейнерные грузоперевозки – основной способ международного товарообмена. С их помощью доставляют потребительские товары, запчасти, комплектующие и много что еще. При этом контейнеры можно транспортировать почти любым транспортом: автомобильным, железнодорожным, морским, воздушным.
Во всем мире чаще всего используют одинаковые по своим параметрам контейнеры. Не важно, что именно вы привезли – детскую одежду или автозапчасти, контейнеры будут одинаковые. И порты, и железная дорога, и корабли во всем мире оснащены так, чтобы такой контейнер обработать, перевезти и отправить дальше. Цеха заводов, крупные и мелкие склады, пограничные пункты проектируются так, чтобы обрабатывать контейнеры.
Такая универсальность позволяет строить очень сложные логистические цепочки: сделанный в Китае датский контейнер, может приплыть на американском судне в российский порт, где его перегрузит на железнодорожную платформу местная компания. Когда все работает хорошо, это очень удобно, но разрыв цепочки приводит к проблемам, когда таких разрывов становится слишком много, то вся логистическая система ломается целиком.
Сейчас в России ломаются эти цепочки?
Мария Никитина: сейчас мы наблюдаем не только отказ одной или нескольких компаний работать с Россией. Произошел целый комплекс сбоев, некоторые поставщики отказались продавать товары в Россию. Дальше порты европейских стран отказались принимать суда из РФ, а крупные контейнерные линии отказались от предоставления нам услуг. Все это привело практически к логистическому хаосу. И даже те компании у которых, нет причин отказаться работать с нашей страной, например, такие как китайская OOCL, вынуждены взять паузу, чтобы не оказаться в эпицентре такого хаоса и не застрять в веренице сбоев товарно-транспортных потоков.
Немаловажное значение имеют страховщики, которые страхуют груз во время морской перевозки. Их риски серьезно возросли, так как на глазах меняются или перестают выполняться международные обязательства. И они отказываются страховать груз из опасений финансовых потерь. То же относится и к банкам, которые ранее финансировали груз в пути следования. Они либо отказываются от кредитования, либо значительно повышают стоимость банковского финансирования.
Кроме того, операторы пытаются вернуть свои порожние контейнеры, которые ждали погрузки или выгружались в России, а теперь из-за отказов не будут использоваться здесь. Это тоже вызывает проблемы. Вместо того, чтобы заняться полезной работой по новым цепочкам поставок, перевозчики тратят силы на то, чтобы массово вывозить в порты пустые ящики.
Валерий Лукинский, профессор департамента логистики и управления цепями поставок НИУ ВШЭ в Санкт Петербурге:
Ситуация меняется каждый день, и та информация, которая была актуально вчера, сегодня уже устаревает. Пока морские перевозки в Россию столкнулись с приостановкой сервиса со стороны морских линий и отказом европейских терминалов от работы с грузами для России.
Автомобильные перевозки из Европы продолжают осуществляться, но на международных автомобильных пунктах пропуска возникли очереди. Воздушное пространство над Россией и Европой закрыто, что потребовало изменения маршрутов и привело к увеличению времени доставки. Железнодорожный транзит в/из Европы через Украину остановлен.
Как это все отразится на нас?
Мария Никитина: Россия в значительной степени зависит от импортных поставок. Это и товары народного потребления, и медикаменты, и комплектующие, и различное оборудование, запчасти и многое другое. То есть зависит и от тех, кто их продает, и от тех, кто их везет. Нетрудно догадаться, что отказы и тех, и других усиливают общую проблему нормального снабжения страны. Очевидно, что сбои в контейнерных грузоперевозках внесут свой существенный вклад в потенциальный дефицит. По некоторым позициям он может возникнуть уже в середине апреля-начале мая.
Восстановление новых связей, поиск поставщиков, а затем и транспортных провайдеров потребует времени. Но так или иначе, безусловно, выход будет найден. Однако возникнет вопрос цены этого выхода и, как следствие, стоимости товаров в магазинах.
Сейчас крупные дистрибьюторы ищут новых поставщиков, а логисты – новые возможности. Вряд ли этот процесс пройдет совсем безболезненно. Но я думаю, что это не будет совсем уж критичным, так сказать, без воды и еды не останемся. Но несколько месяцев может быть тяжело.
Дмитрий Грозный, главный редактор MarketMedia:
На этой неделе я был на совещании, в котором участвовал глава Uniqlo в России. На чистом японском он сказал следующее: главная причина приостановки нашей работы в России — разрыв логистических цепочек, мол, мы не можем ввезти в Россию ни наши товары, ни торговое, ни IT-оборудование. Компания, которая продает недорогой одежды примерно на 20 млрд евро по идее хоть немного да разбирается в бизнесе. Поэтому если не получается у нее, то как же у других тогда? Проблема огромна — каждый день слышу: не можем завезти рыбу, не можем завезти вино и т.д. Во многом поэтому рост цен на многие продукты опережает темпы укрепления иностранной валюты.
Говорить о том, на сколько времени хватит товаров у оптовиков, все-равно, что мерить ту самую пресловутую среднюю температуру по больнице. Кому-то повезло — и он пополнил склады 23 февраля, а другой собирался встретить фуры или контейнеры из-за границы 25-го и, возможно, ждет до сих пор.
Валерий Лукинский, профессор департамента логистики и управления цепями поставок НИУ ВШЭ в Санкт Петербурге:
Есть несколько альтернативных вариантов [доставки грузов в Россию], один из которых – через порты Дальнего Востока (Восточный, Владивосток). Далее по железной дороге, которая, однако, уже очень перегружена. Что это значит? Цены вырастут, но товары найдут новые логистические пути.
Коснется ли это нашего экспорта?
Мария Никитина: тут, как ни странно, все легче в части отказа от контейнерных перевозок. На экспорт поставляется в основном сырье, а оно, как правило, перевозится другим способом. Те же товары, что экспортировались в контейнерах, могут перевозиться и иным способом, правда, это снижает конкурентоспособность наших производителей. Но, как известно, потерявши голову, по волосам не плачут. Так что для экспортеров отказ контейнерных линий сейчас все же – меньшее из зол.
Куда большим ударом для них могут быть различные эмбарго, отказы от приема грузов в портах. То, что по факту уже происходит сейчас.